— Игорь Анатольевич, новый кафедральный собор в столице российского Поморья стал пионером соответствующей программы, развернутой сейчас во множестве митрополий Русской Православной Церкви. В то же время он возводится уже двенадцать лет. Почему так долго?
— Строительство идет так, как велит и благоволит Господь. Наверное, какие-то этапы можно было бы миновать быстрее. Но возведение столь величественного сооружения дает возможность и нам, и строителям дополнительно поразмыслить, выработать оптимальные решения. На каждом этапе заново прорисовывается, подробно проговаривается и обдумывается каждая принципиальная «мелочь», которая затем может непосредственно повлиять на эксплуатацию всего сооружения. Такой основательный подход дает возможность избежать нелепых ошибок, допустив минимум просчетов, а это тоже дорогого стоит. Хотел бы заметить, что другого такого храма на территории русского арктического побережья никогда прежде не было и не проектируется сейчас. Конечно, мы хотим завершить его как можно раньше. Надеюсь, уже в этом году приступим к оформлению убранства, что позволит точно спланировать момент окончания собственно строительных работ. Когда смотрю на это здание, у меня складывается такая ассоциация: семья ждет появления желанного ребенка. И начавшиеся богослужения — из ряда прикосновений к чуду рождения.
— Но подобной жемчужине подошла бы приличествующая оправа. Нет сомнения, что окружающую новостройку площадь должным образом благоустроят. Но до сих пор она названа в честь Профсоюзов, хотя исторически именовалась Соборной. Насколько я знаю, в ответ на обращения общественности о возвращении исторического имени два года назад тогдашний мэр города Виктор Павленко и председатель городской думы Валентина Сырова высказывались весьма благожелательно1. Почему переименовать площадь так и не удалось и реально ли это сделать в ближайшем будущем?
— Вы правы: Михаило-Архангельский собор должна окружать Соборная площадь. Другое дело, нам не нужно уподобляться нашим недалеким в исторической ретроспективе предшественникам, любившим перекраивать прошлое под себя. Пусть площадь Профсоюзов останется на архангельской карте, а ее примыкающая к собору часть станет Соборной. Думаю, мы вернемся к этому вопросу, когда снимем с фасадов собора леса. Пока не вижу каких-то серьезных препятствий для положительного решения этого вопроса. Только противостояния надо поменьше, не следует на ровном месте обострять отношения...
— Увы, не могу не коснуться еще одной «больной мозоли» в отношениях Церкви с властью областной столицы. Крайне тяжело идет передача епархии объектов недвижимости религиозного назначения. По двум адресам — историческим местам расположения архиерейского дома с духовным училищем по улице Урицкого и подворья Николо-Корельского монастыря — спор перетек в судебную плоскость, что само по себе нонсенс...
— Федеральный закон2 недвусмысленным образом определяет факт необходимости передачи этих зданий Церкви. Но в реальной жизни мы имеем дело с историческим наследством, далеко не всегда способствующим претворению в жизнь благочестивых намерений. Здания живут собственной жизнью, их занимают балансодержатели, которых не выставишь на улицу одномоментно. На мой взгляд, упомянутый закон не до конца определил, что же конкретно делать с предыдущими «квартирантами» — причем не в стиле «пусть немного еще побудут, а потом что-нибудь придумаем», а в строго выверенном и юридически корректном переселении этих организаций как хозяйствующих субъектов по другим адресам. С одной стороны, перевод выяснения отношений по двум названным вами объектам в судебные инстанции говорит о том, что проблема есть, процесс привлекает к ней внимание. С другой стороны, это предоставляет нам некоторый тайм-аут, чтобы мы на областном уровне попытались подыскать нынешним арендаторам новые достойные «места жительства». Раскрою секрет: это еще не самые «больные мозоли» в правоприменительной практике 327-го федерального закона. Вокруг зданий духовной семинарии по проспекту Ломоносова, 4 и Епархиального женского училища по набережной Северной Двины, 17, которые в последние десятилетия занимал Федеральный арктический государственный университет, ситуация была гораздо острее. Там на самом деле доходило до конфликта. Но эту проблему вовремя удалось донести до сведения руководства Министерства образования РФ. В результате всем заинтересованным сторонам удалось договориться, и сейчас за счет федерального бюджета сооружается новый университетский корпус. Не исполнять закон невозможно, это факт. Было бы странно, если бы из губернаторских уст вы услышали нечто иное, ведь так?! Конкретно по частной школе «Ксения»3 мы сейчас рассматриваем несколько возможных вариантов: передача ей одного из городских зданий, возведение нового или дальнейшее сосуществование по прежнему адресу на устраивающих все стороны условиях.
— Хотелось бы услышать вашу краткую оценку состояния наиболее выдающихся церковных ансамблей — памятников истории и культуры федерального значения Архангельской области: Соловков, Сии, Суры.
— Добавил бы к этому перечню Верколу и Кенозерье. Сказать, что ничего не делается, я не вправе. За последние полтора десятка лет в вопросах сохранения культурного наследия там проделана огромная работа. Соловки сейчас даже по сравнению с пятилетним прошлым — небо и земля. На Кенозерье состоялось первое за 70 лет богослужение, там развернуты работы в рамках программы восстановления особо охраняемых природных территорий. По благословению Святейшего Патриарха Кирилла и при помощи благодетелей продолжает преображаться Сура — место рождения и духовного возрастания святого праведного Иоанна Кронштадтского. На глазах меняется Веркола.
Это подлинно национальное достояние, и потерять его нельзя. Со своей стороны мы стараемся определить конкретные точки приложения сил. Так, сейчас активно ведем переговоры, чтобы достойно отпраздновать грядущий пятивековой юбилей Антониево-Сийского монастыря.
— Полтора года назад ситуация с охраной объектов культурного наследия в вашем регионе удостоилась весьма резкой оценки заместителя областного прокурора Сергея Акулича. В специальном докладе он привел несколько из ряда вон выходящих примеров. Как, на наш взгляд, исполняется соответствующее законодательство применительно к памятникам церковного деревянного зодчества?
— Отвратительно!
— Прокуратура в числе самых вопиющих нарушений называла отсутствие в областной администрации отдельного органа, курирующего эти вопросы (в нарушение федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ»). Почему его нет?
— Уже есть. Российское законодательство относит вопросы сохранения архитектурных памятников к федеральным полномочиям. Регионам они только делегируются. Так вот, решением министра культуры РФ нашей области выделены целых шесть единиц штатного расписания, чтобы мы могли выполнять эти задачи. Во-первых, этого мало. Во-вторых, определенные федеральным центром правила, по которым мы «играем», всё равно не позволили бы достичь желаемых целей, будь у нас больше людских ресурсов. Нет ни достаточного количества денег, ни четких приоритетов, которые позволили бы сконцентрировать финансовые потоки на памятниках именно деревянного зодчества. Ведь деревянная церковь не может ждать столько же, сколько каменная! Убежден: по памятникам деревянного зодчества нужна отдельная федеральная целевая программа. А новый орган в структуре областного правительства сам по себе ситуацию не сдвинет. Вот создали мы его. Что, мне из-за этого добавят денег на какую-то гибнущую церковь?
— Вероятно, это поможет изменить менталитет... Одно дело, когда им ведает руководитель департамента в областном Министерстве культуры, другое — когда начальник самостоятельного управления на уровне правительства субъекта Федерации...
— Знаете, я технократ. Мне задачу надо решить, а какая этим займется структура — дело десятое. Вот возглавила новосозданное управление Анна Ильченко — юрист высочайшей квалификации. Пришла ко мне и докладывает: я приступила к работе, что мне делать? А что мне ей ответить — ждать, пока на наши проблемы обратят внимание в Москве? С просьбой выработать хотя бы правила и порядок консервации памятников деревянного зодчества я трижды обращался в федеральные органы власти, в том числе в правительство. Безрезультатно! Меж тем скандальный пример спасенной местными жителями Никольской церкви в Ракуле — ярчайшая иллюстрация того, что государство формулирует правильные постулаты, но ничего не делает. Деды и прадеды молились в этой часовне в Ракуле, для них это место святое. Приходит правильный человек, говорит: это объект культурного наследия. Все аплодируют. Правильный человек разворачивается и уезжает. А что делать местным людям? Смотреть, как их дорогой «объект» гниет и рушится? К счастью, хватило ума не тащить отремонтировавших часовню активистов в суд. Надеюсь, этот чудовищный прецедент привлечет дополнительное внимание к гибнущим деревянным церквам, наконец-то заставит ответственных лиц отнестись к ним внимательнее.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См. «Архангелогородцы — за возвращение площади Профсоюзов имени Соборной» // ЖМП. 2015. № 4.
2 Закон № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» принят Государственной думой 19 ноября 2010 г., одобрен Советом Федерации 24 ноября 2010 г., подписан Президентом РФ 30 ноября 2010 г. В настоящее время действует в редакции от 23 июня 2014 г.
3 Арендатор помещений общей площадью 3319,5 м2 в ОКН федерального значения — бывшем архиерейском доме (Епархиальном духовном училище) по ул. Урицкого, 8.
