как Церковь сосуществует с учреждениями культуры в России и на Украине
Экспроприировав большинство объектов церковной недвижимости, большевистская власть поступала с ними по‑разному. Кое-где обосновались войсковые части, воспитательные и трудовые колонии, а со временем и подразделения ГУЛАГа. Иные строения перешли в жилой фонд, превратившись в общежития и подъезды с коммунальными квартирами. Кое-что оказалось приспособлено для отрасли советской культуры с ее реставрационными и художественными мастерскими, чиновничьими кабинетами и, разумеется, художественными музеями и заповедниками. Для самих зданий последний вариант в исторической ретроспективе, пожалуй, следует признать самым удачным.
Не претендуя охватить все, редакция ЖМП поставила своей целью выявить и проанализировать основные модели, которые реализуются в нынешних отношениях Церкви и музеев.
Вариант 1. "Цивилизованный развод"
Меньше всего взаимных обид, упреков и недопонимания там, где Церковь и музей с самого начала совместного функционирования поделили здания и сооружения и договорились о строгом разграничении полномочий, тактично соблюдая чужие интересы и не забывая, разумеется, о защите собственных. Как правило, речь в данном случае идет о завизированных государственными органами официальных договорах. Однако без взаимопризнаваемых соглашений, как станет ясно ниже, они мало что значат.
Едва ли не идеальный пример такого содружества можно обнаружить в подмосковном Звенигороде, в Саввино-Сторожевском ставропигиальном мужском монастыре. На автотрассе соседствуют огромные информационные щиты, приглашающие паломников в монастырь, а туристов в Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей. Рядом расположились и здания обители и музея. Музейное экскурсионное бюро и монастырская паломническая служба занимают пару небольших домиков, а незримая граница между пользователями проходит прямо по территории обители.
"Да, потоки музейных экскурсантов и наших паломников пересекаются, но ничего страшного в этом нет, — считает наместник монастыря архимандрит Савва (Фатеев). — Музей, занимавший монастырскую территорию большую часть советского времени, начал передавать нам здания в конце 1990-х годов. Сейчас в постоянном бессрочном пользовании у нас находятся Троицкий собор, трапезная с храмом Преображения Господня, стены и башни с храмом Алексия, человека Божия. Музей помимо корпуса за монастырской оградой оставил на своем балансе Палаты царицы Марии Ильиничны и Казначейский корпус. Дворец царя Алексея Михайловича, как и главный собор Рождества Богородицы, находятся в нашем совместном ведении. Царский дворец фактически занимают монастырские службы, но у музея по данному поводу претензий нет, ведь мы полностью поддерживаем жизнеспособность здания и оплачиваем его коммунальное обслуживание (последнее, разумеется, касается и других наших объектов). Для экспонирования же музейных выставок и размещения фондов звенигородская администрация в перспективе хочет обустроить здание бывшего кинотеатра, после чего музейные работники, скорее всего, окончательно покинут монастырскую территорию".
Директор Звенигородского историко-архитектурного и художественного музея Галина Стоенко возможность скорого перебазирования выставочного зала из Царицыных палат и фондохранилища из Казначейских палат оценивает скептически: разговоры о переустройстве бывшего кинотеатра ведутся давно, но ни одна из практических проектных проработок с мертвой точки не сдвинулась. А куда больше "двойного статуса" Царского дворца ее заботят не до конца урегулированные взаимоотношения Церкви и музея применительно к собору Рождества Богородицы.
"Монастырю для использования в богослужебных целях мы его передали в 2001 году по совместному распоряжению двух федеральных министерств — культуры и имущества, — вспоминает Галина Александровна. — Тем документом отделу музеев Министерства культуры предписывалось заключить с монастырем соглашение о сохранности и использовании движимых памятников. Речь шла об уникальном пятиярусном иконостасе XVIII века, входящем в государственный музейный фонд РФ. Увы, это соглашение так и не увидело свет, в связи с чем мы вынуждены по-прежнему отвечать за Богородицерождественский собор. И не только формально: музей, несмотря на ежедневные богослужения в соборе, отслеживает состояние иконостаса и за свой счет восстанавливает его поврежденные фрагменты. Недавно, к примеру, наши штатные сотрудники отреставрировали икону Рождества Богородицы. Не стоит забывать и о декларированном Конституцией принципе доступности культурного наследия для народа. Раз иконостас входит в музейный фонд, любой экскурсант, и не только паломник, имеет право его посмотреть, а мы ему в реализации этого права помогаем. Разумеется, не слагаем с себя обязательств по обеспечению сохранности иконостаса. Утреннее богослужение в монастыре начинается, когда музейные сотрудники еще не пришли на работу, а вечернее заканчивается, когда они уже дома. Поэтому мы вместе с монастырским руководством пошли на беспрецедентный шаг: со стороны алтаря иконы оснащены пожарно-охранными датчиками, сигналы с которых выведены на главный пункт полицейской охраны музея".
Разумные уступки не выглядят противоестественными и в столичном контексте. Так, храм Всемилостивого Спаса в Кускове (главный престол в 1991 году после научной реставрации переосвящен в честь Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня) государство с согласия директора Государственного музея керамики передало Русской Православной Церкви. К сожалению, не обошлось без ложки дегтя. Туристы потеряли возможность посещать памятник в будние дни: храм удален от жилых кварталов, и богослужения там совершаются только по субботам и воскресеньям (вход для верующих на территорию усадьбы свободный).
Вариант 2. "Добрососедские отношения"
Иначе поступили в Государственном музее-памятнике "Исаакиевский собор", главные объекты которого (помимо заглавного храма-топонима это еще три знаменитых собора Северной столицы: Воскресенский Смольный собор, Сампсониевский собор и храм Воскресения Христова — "Спас-на-Крови") несколько месяцев назад перешли из федеральной собственности в городскую. Музей по-прежнему содержит их, не получая за это дополнительных бюджетных денег.
Сампсониевский собор при этом фактически стал домовым музейным храмом с ежедневными утренними и вечерними службами и свободным доступом посетителей. В Смольный, Исаакий и Спас-на-Крови туристов по-прежнему пускают за деньги (билет в первый стоит 150, в два остальных — по 250 рублей) (здесь и далее приведены цены для взрослых одиночных посетителей), а верующие в дни богослужений (в первых двух храмах это — субботы, воскресенья и церковные праздники, в третьем — только воскресенья и праздники) проходят свободно.
"Притом у нас предусмотрены 14 категорий льготных билетов, — говорит пресс-секретарь музея Таисия Бартова-Грозовская. — Надо еще иметь в виду, что мы как государственное учреждение культуры имеем возможность содержать два убыточных собора (Сампсониевский и Смольный) за счет других. Епархиальные структуры поставили на повестку дня вопрос о передаче Церкви Смольного, — но не только собора, а всего комплекса бывшего монастыря, корпуса которого заняты различными государственными и образовательными учреждениями. Мы как музей готовы полностью передать собор Церкви (естественно, с предоставлением компенсационных площадей, ведь Смольный — концертная и репетиционная площадка нашего камерного хора). Но насколько затянется этот вопрос по остальным объектам, прогнозировать сложно".
Инициатив епархиальных структур по передаче Церкви занимаемых музеями храмовых помещений мы подробнее коснемся ниже. Пока же упомянем еще две идеальные модели совместного использования православных храмов. Обе, правда, сдобрены столичной спецификой. Первая — служения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в соборах Московского Кремля, балансодержателем которых является Государственный музей-заповедник "Московский Кремль". "Практика эта сложилась еще при предыдущем Предстоятеле Патриархе Алексии II, — напоминает глава пресс-службы Святейшего Патриарха Кирилла диакон Александр Волков. — Сейчас Патриарх служит в Кремле в среднем примерно каждый месяц: на большинство великих и двунадесятых праздников, в дни памяти московских святителей, а также в другие важные для Церкви и государства моменты (например, во время Архиерейского Собора или перед процедурой инаугурации Президента России). С соответствующими органами мы согласуем план богослужений, после чего в уведомительном порядке представляем его в музейную дирекцию".
Вторая образцовая модель — знаменитый храм Святителя Николая в Толмачах на территории Государственной Третьяковской галереи, отметивший в 2012 году двадцатилетний юбилей возобновления приходской жизни. "Великое освящение храма состоялось 15 лет назад, — напоминает настоятель протоиерей Николай Соколов. — Я как глава прихода назначен на это служение Патриархом, параллельно возглавляю структурное подразделение Третьяковки “Домовая церковь Святителя Николая”. Основные иконы и церковная утварь — часть коллекции галереи, но музей не вмешивается в приходские финансовые дела и сам оплачивает коммунальные счета". В 1999 году сюда была перенесена из основного корпуса Третьяковки великая святыня православного мира — Владимирская икона Божией Матери. Вход в храм отдельный — с Большого Толмачевского переулка.
Такая форма взаимодействия напоминает трогательные, почти родственные отношения давно знающих друг друга радушных хозяев и вежливых гостей. Части зданий и даже отдельные помещения они используют не только совместно, но и параллельно. Хочешь не хочешь, освоишь правила взаимного уважения, причем отнюдь не в силу параграфа официального договора! Подобным образом музейная администрация сотрудничает с Церковью в Новгороде Великом. Расположенный в Кремле Софийский собор — ныне кафедральный храм Новгородской митрополии — находится в совместном ведении государственного музея-заповедника и Новгородской и Старорусской епархии. От музея в соборе постоянно присутствует хранитель памятника, остальные оперативные вопросы решают церковнослужители. Они же продают туристам входные билеты во внебогослужебное время (цена — 70 рублей). "Это достаточно инерционная модель, которая сложилась не вчера и, конечно, предполагает взаимные порядочность и уважение, — говорит директор музея-заповедника Наталья Григорьева. — Пока мы, кажется, справляемся".
Есть место подобному взаимопониманию и в ближнем зарубежье. "Вся территория Свято-Успенской Киево-Печерской лавры условно разделена на две части: так называемые нижнюю и верхнюю лавры. Первая передана в пользование Церкви, вторую занимает государственный музей-заповедник, — рассказывает пресс-секретарь Предстоятеля Украинской Православной Церкви протоиерей Георгий Коваленко. — В эти две зоны ведут разные входы, хотя музейные экскурсоводы свободно водят группы по монастырской территории, а наши гиды — по верхней лавре. В каждом храме музея-заповедника ежедневно совершаются богослужения, за проход верующих плата не взимается. На мой взгляд, это практически идеальный пример разумного компромисса в современных условиях".
Вариант 3. "Вас здесь не стояло"
Второй символ православного Киева — Софийский собор — являет пример противоположного свойства. Этот храм, с древнейших времен христианства на Руси являющийся кафедрой киевских митрополитов, сейчас входит в Национальный музей "София Киевская". Тем обиднее, что ни разу за время своего пребывания на кафедре Блаженнейший Митрополит Владимир не совершал здесь Литургии.
"Иногда в особо торжественные или юбилейные даты, как, например, 1000-летие Софийского собора, нам разрешили отслужить молебен, — продолжает протоиерей Георгий Коваленко. — Возможно, столь принципиальная позиция властей связана с тем, что в былое время на Софийской площади проходили столкновения во время похорон “патриарха Киевского патриархата” Владимира, а сектанты из “Белого братства” однажды вообще захватили собор. Вот музей и решил демонстрировать абсолютный нейтралитет и не пускать никого".
Некоторое напряжение сохраняется и в Ростове Великом, несмотря на то что Успенский собор кремля (Митрополичьего двора) и Звонница со знаменитым историческим колокольным набором уже давно переданы Русской Православной Церкви, а в храме Спаса-на-сенях и двух надвратных церквах (Иоанна Богослова и Воскресения Христова), которыми по-прежнему владеет государственный музей-заповедник "Ростовский Кремль", часто проходят богослужения. Исключение, пожалуй, одно: храм иконы Божией Матери "Одигитрия", занимаемый сейчас музейной дирекцией. "Мы подготовили официальное обращение в государственные органы власти с просьбой передать его нам, — рассказывает настоятель Успенского кафедрального собора, благочинный храмов Ростовского округа протоиерей Роман Крупнов. — Часто приходится слышать, что наши предшественники бросили это место, когда епархиальное управление в XIX веке передислоцировалось из Ростова в Ярославль. Но это не соответствует действительности: весь комплекс Митрополичьего двора отобрала у Церкви советская власть уже в 1917 году, а до того момента они содержались епархией (в частности, до революции она организовала здесь музей)".
Для директора музея-заповедника Натальи Каровской звонок из редакции ЖМП с просьбой прокомментировать коллизию, похоже, стал неожиданным. "Упомянутого письма я не видела, — ответила Наталья Стефановна. — Честно говоря, я не представляю, каким образом и зачем передавать храм Одигитрии представителям Церкви. Служить там невозможно: в основном объеме размещена экспозиция живописи церковного барокко, а весь алтарь представляет собой фондохранилище и занят стационарными стеллажами".
К сожалению, подобный вариант демонстративного ограничения церковных служб теми из храмов, которые "наверху санкционировали", пока не редкость. При таком варианте развития событий музейная администрация, как правило, твердо стоит на своем и не желает поступиться "исконными", как ей кажется, владениями. Так, одним из последних бастионов, где пока стойко держат оборону против попыток организовать регулярные богослужения в стенах государственного музея-заповедника, остается соседний Ярославль, несмотря на то, что стены эти до революции ограждали территорию архитектурного памятника XVI века — Спасского мужского монастыря. В храме Ярославских Чудотворцев здесь, как и в советские годы, — концертный зал "Классика" с фортепиано в алтарной апсиде. В Спасо-Преображенском соборе — экспозиция фресок (иконостас удален). А Крестовая церковь и Трапезная палата и вовсе заняты отделом природы Ярославского края с выставкой чучел и постоянной экспозицией "Слово о полку Игореве". "Но самое обидное, что нам не удается договориться с музейным руководством о регулярных богослужениях даже в небольшом храме Ярославской Печерской иконы Божией Матери, — говорит руководитель пресс-службы Ярославской епархии священник Александр Сатомский. — Он находится под колокольней и сейчас представляет собой музейную подсобку. В середине 2000-х годов чуть ли не весь город собирал подписи об организации там богослужений. Но пока музей стоит на своем, и, видимо, это принципиальная позиция".
Директор Ярославского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника Наталья Левицкая не согласна со столь резкой оценкой. После некоторых колебаний Наталья Васильевна предположила, что накал вокруг храма Ярославской Печерской иконы Божией Матери достигал максимума еще до ее прихода на руководящий пост: "О том, что Церковь просила у нас этот храм, я не слышала. В основном с епархией мы живем мирно, прислушиваемся друг к другу и помогаем".
Вариант 4. "Коммунальная квартира"
Как показалось со стороны, конструктивное сотрудничество с Церковью в Ярославле исчерпывается филиалами государственного музея-заповедника. В этом городе множество их рассредоточено в знаменитых старинных шедеврах храмовой архитектуры. Некоторые, впрочем (храм Николы Надеина в Народном переулке — старейшая из дошедших до нас ярославская каменная церковь, храм Рождества Христова на улице Кедрова, где в убранстве фасадов впервые в Ярославле использованы поливные изразцы), по-прежнему исключительно музейные подразделения. То же самое касается храма Иоанна Предтечи на Закоторосльной набережной (Литургия служится лишь в престольный праздник). Отдельных экспозиций здесь нет (предметом музеефикации являются иконостасы и росписи церковных стен), и купить входной билет за 60–70 рублей — единственная возможность посетить эти святыни.
Долгим, по словам отца Александра Сатомского, был процесс согласования регулярных богослужений и в выдающемся памятнике русского каменного зодчества XVII века храме Ильи Пророка на Советской площади в самом центре города. Но сейчас в этой церкви, открытой лишь в теплое время года и использующейся музеем-заповедником в качестве концертной площадки, верующие молятся по субботам, воскресеньям и праздничным дням. Служат здесь клирики и насельники расположенного неподалеку Кирилло-Афанасьевского мужского монастыря. "Совершаем мы еще и таинства венчания, — рассказал нам настоятель монастыря игумен Феодор (Казанов). — Со стороны музейной администрации препятствий больше нет, а по договору о совместном использовании храма в программу проходящих здесь концертов включаются лишь церковные или духовные песнопения". Что же, искусство компромисса — великая вещь. Тем не менее на афише одного из концертов, который давал в Ильинской церкви прославленный Московский государственный академический камерный хор, наряду с Рахманиновым, Свиридовым и Гаврилиным значился современный композитор Владимир Дашкевич, а также "русские народные песни".
Гораздо легче и приходу, и музею, когда для постоянных (в идеале – ежедневных) богослужений можно выделить какую-то обособленную часть храма-музея. В качестве образцовой модели подобного совместного хозяйствования священник Александр Сатомский называет построенный в конце XVII века храм Богоявления, приход которого он возглавляет. Центральный придел — музейная вотчина, за которой присматривают два сотрудника-хранителя. Войти можно, приобретя в кассе билет за 60 рублей, однако летом по воскресеньям служится Литургия (вход свободный). В остальные дни верующие свободно молятся в южном приделе, освященном во имя покровителей Ярославской земли — святых благоверных князей Василия и Константина. Есть и еще один придел — северный, Страшного суда, но он сейчас не используется. Счета за свет, как в классической коммуналке, разделены, а вот отопление оплачивает приход, ведь центральный придел холодный. О полной передаче этих храмов приходам епархия речи пока не ведет. Да это, по оценке заместителя руководителя департамента культуры Ярославской области Юлии Серовой, и бессмысленно: вступая в имущественные права, приходская организация начинает нести ответственность за сохранность объектов культурного наследия. В рамках же действующих договоров о совместном использовании эти вопросы, как правило, остаются за государственными учреждениями.
Другое дело, когда храмовое пространство полностью занято не имеющей отношения к церковной тематике экспозицией, а осуществить реальный раздел площадей фактически не представляется возможным. Подчас "коммуналка" и вовсе давным-давно расселена, а "прописаны" в ней посторонние. Тут Церкви, похоже, не остается другого выхода, как официально заявлять о своем праве на такие объекты по закону. Такова ситуация с Георгиевской церковью в райцентре Гусь-Хрустальный на Владимирщине, где располагается Музей хрусталя — одно из подразделений Владимиро-Суздальского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. Билет стоит 70 рублей, в музейных интерьерах по традиции проводится международный хоровой фестиваль "Хрустальная лира", а вот Церкви вход сюда заказан. Владимирская и Суздальская епархия подняла вопрос о передаче храма в соответствии с федеральным законом "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности" (его 7-я статья в подобных случаях отводит государственным органам на переселение экспозиции шесть лет). Руководством заповедника это было воспринято нервно: после окончательного закрытия Гусевского хрустального завода местный музей с 1,5 тыс. экспонатов — единственное, что осталось в этом городе от знаменитого на весь мира промысла.
Подобное обострение отношений во Владимире не первое. Пару лет назад епархиальные структуры обращались к руководству музея-заповедника с просьбой предоставить для торжественных венчаний военно-инженерный памятник "Золотые Ворота" с надвратным храмом Положения Ризы Божией Матери. Тогдашний директор учреждения (ныне — его президент) Алиса Аксенова выступила резко против. "На “Золотые Ворота” мы больше не претендуем. Ведь там помимо военно-исторической музейной экспозиции прямо в надвратной церкви находится диорама “Взятие Владимира татаро-монголами”, и музей считает, что демонтаж ее приведет к гибели", — поясняет секретарь епархии по внешнецерковным связям протоиерей Евгений Липатов. Тем более в этом городе еще с конца 1990-х годов хорошо зарекомендовали себя другие, менее острые формы общежития. В историческом центре Владимира епархией и музеем-заповедником совместно эксплуатируются два знаменитых архитектурных памятника — Дмитровский и Успенский кафедральный соборы. "В Дмитровском соборе мы выполняем наложенные на нас музейной администрацией ограничения о количестве одновременно молящихся людей, использовании лишь восковых свечей и определенных сортов ладана, — рассказывает отец Евгений. — А Успенский собор находится в оперативном использовании с 8 часов утра до часа дня и начиная с 16.45 до окончания вечернего богослужения. В промежутке храм функционирует как музей: вход туда платный. Неурегулированным вопросом остается проход в собор групп прибывающих днем паломников. Они вынуждены покупать билеты, но тут, вероятно, ничего не поделаешь". Кроме того, в основном объеме кафедрального собора из-за большого количества одновременно горящих свечей запрещены венчания (для них предоставляется Георгиевский придел). "Более того, мы сейчас вынуждены оснащать интерьер собора специальными установками для очистки воздуха, — признается генеральный директор музея-заповедника Светлана Мельникова. — Увы, выдыхаемый людьми воздух очень плохо влияет на фрески. А ведь кроме Успенского собора в России нет места, где в таком количестве сохранились бы творения Андрея Рублева".
На двоих вместе с Санкт-Петербургской епархией делит Императорский кафедральный Петропавловский собор Государственный музей истории Санкт-Петербурга. По соглашению между музеем и епархией праздничные и воскресные службы совершаются в канун праздника с 18.00 до 21.00 и в день празднования — с 7.30 до 11.00. В это время верующие попадают в собор бесплатно, при этом настоятель архимандрит Александр (Федоров) взял на себя обязательство не препятствовать проходу в храм одиночных туристов. В остальное время вход в собор платный: 200 рублей. В самом помещении храма находятся музейный полицейский пост и кабинет хранителя, а экспозиция "Петропавловский собор и Великокняжеская усыпальница — некрополь императорского Дома Романовых" занимает примыкающую галерею. Все коммунальные платежи осуществляет балансодержатель — музей, который дополнительно выделил для нужд прихода еще и помещения в соседнем с собором так называемом Церковном доме.
О подобном взаимопонимании, увы, лишь мечтают на приходе Покровского собора в столичном Измайлове. Расположенный на Серебряном острове храм — мемориал героев войны с Наполеоном — с недавних пор окружен владениями Московского государственного объединенного музея-заповедника (МГОМЗ). В пользование Церкви передан лишь главный объем собора, три же примыкающих крыла заняты фондохранилищами Государственного исторического музея (ГИМ). "А ведь исторически это был единый комплекс, объединявший собор с богадельней и корпусами для ветеранов, — говорит помощник настоятеля Максим Сухарев. — Теперь же мы ютимся в единственной комнатушке в цоколе, которую даже ремонтировать бессмысленно: она в аварийном состоянии". Не могут ли помочь соседи? Судя по ответу заведующей филиалом ГИМ Валентины Дубик, нет: три корпуса у них всего лишь в оперативном управлении, и свободного места нет.
Вариант 5. В тесноте... да не в обиде?
Кое-где, наконец, некогда единые территории государство само, по своей инициативе разделило между Церковью и музеями, предоставив им возможность справляться с собственными проблемами поодиночке. Если земли хватает обоим пользователям, сделать это, как правило, легче. А вот там, где друг другу чуть не на пятки наступают, до полного взаимопонимания, как и в обычной жизни, далеко.
В том же МГОМЗ в усадьбе "Коломенское" действуют два самостоятельных прихода: храма Казанской иконы Божией Матери на Государевом дворе и храма Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове. Клирики последнего, кроме того, служат в двух музейных храмах: каменном Георгиевском и (в летнее время) в причисленном к объектам всемирного наследия ЮНЕСКО Вознесенском (первом в России каменном шатровом, постройки 1532 года). Эти объекты, состоящие в оперативном управлении у МГОМЗ, также функционируют как музейные комплексы: в обоих развернуты как постоянные, так и сменные экспозиции.
"Структурно они объединены в подворье Патриарха Московского и всея Руси, — рассказывает настоятель дьяковского храма игумен Алексий (Иванов). — Каждый месяц мы подаем в музейную администрацию расписание богослужений (как правило, они совершаются еженедельно), и оно утверждается директором. Правда, в Вознесенском храме недавно закончилась шедшая три года реставрация, и для возобновления богослужений мы направили в столичный Департамент культуры соглашение о совместном использовании храма. До наступления зимы его нам утвердить не успели".
Моделей и вариантов практического сосуществования учреждений культуры и церковных приходов в России немало. Почему? Не пора ли как-то упорядочить этот процесс? При подготовке материала мы потратили много времени, чтобы получить ответ на этот вопрос от Министерства культуры. Но после техничной перепасовки между отделами, устроенной сотрудниками департамента контроля, надзора и лицензирования в сфере культурного наследия, убедились: это пустая трата времени.
"Да что вы, министерство нас бросило, переложив на наши плечи бремя самостоятельного урегулирования этих вопросов!" — машет рукой директор Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника Михаил Шаромазов. — Возьмем хотя бы наш случай. В 1996 году выходит постановление федерального правительства о передаче Русской Православной Церкви Малого Горнего Иоанновского монастыря. Но что конкретно нужно передавать создававшейся обители, там сказано не было. А ведь так называемый Иоанновский монастырь — неотъемлемая часть Кирилло-Белозерского монастыря. Правда, территория первого более-менее четко обособлена, поэтому на свой страх и риск мы отдали братии все находящиеся на ней объекты. В Ферапонтовом монастыре — тоже нашем подразделении — есть действующий храм Богоявления Господня, его настоятель — священник Сергий Ершов. Тамошнее помещение мы предоставляем приходу в бесплатную аренду. Сейчас такое время, что нужно договариваться, иначе ничего не добьешься".
За отопление музей выставляет счет монастырю: котельная-то одна. По словам наместника Кирилло-Белозерского мужского монастыря игумена Игнатия (Молчанова), в самые холодные зимние месяцы набегает около 50 тыс. рублей.
А вот приход Спасского собора и Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева, делящие территорию бывшего Спасо-Андроникова монастыря, страдают от тесноты. Помимо находящегося в бессрочном и безвозмездном пользовании собора музей предоставил приходу помещение так называемой Покойницкой, где располагается настоятель протоиерей Вячеслав Савиных с помощниками. "Несмотря на то что служим мы здесь уже 21 год, в Москве это единственный мужской монастырь, остающийся вне юрисдикции Церкви", — разводит руками отец Вячеслав. Проход на территорию бесплатный, а вот за вход в храм архангела Михаила с Трапезной палатой, где располагается основная музейная экспозиция, нужно заплатить 150 рублей.
"Сожалею, но наши хранилища тоже переполнены, — отвечает директор музея Геннадий Попов. — Все наши мечты связаны с развитием бывшего ДК "Серп и молот". Если удастся туда перебазировать часть фондов, можно будет подумать о расширении приходских служб".
Возможны варианты?
Как уже говорилось, перечисленными моделями всё многообразие сотрудничества музеев и Церкви не исчерпывается. В постсоветское время возникло и успешно развивается такое явление, как церковные музеи (крупные епархиальные музейные центры открыты, например, в московском Новодевичьем и в костромском Ипатьевском монастырях). А три года назад директором Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника стал наместник Соловецкого ставропигиального мужского монастыря архимандрит Порфирий (Шутов).
"Отношение к этому двоякое. Это компромисс, который возможен, наверное, только на Соловках, — считает заведующий экспозиционным отделом музея-заповедника Павел Илларионов. — Его, как и всякий компромисс, приемлет далеко не каждый. Но большинству интересно, что из этого получится. Ведь путь, которым приходится идти наместнику-директору, весьма узок. Он лежит между необходимостью развивать музей-заповедник и постепенной подготовкой развода его деятельности с монастырской жизнью в части совместной эксплуатации наших памятников".
Соловецкие памятники постепенно переходят в пользование Церкви. Параллельно монастырь с музеем под единым началом реализовали несколько крупных просветительских проектов.
Мы вернулись к тому, с чего начали. Похоже, цивилизованный развод — наиболее перспективный путь. Но дороги, ведущие к этому решению, у каждого музея, видимо, свои.
